Патриарх в своем Слове сказал о "глобальной ереси человекопоклонничества — новом виде идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни" и сформулировал то, как должна отреагировать на эту глобальную ересь Церковь:
"Именно на преодоление этой главной ереси современности, которая может привести к апокалиптическим событиям, Церковь должна направить сегодня силу своего слова и мысли. Все это мы формулируем очень просто — мы должны защищать Православие, как защищали его отцы VII Вселенского Собора, как защитили его Патриарх Мефодий и императрица Феодора с сонмом иерархов, как защитили его святитель Марк Эфесский и наши исповедники и новомученики Церкви Русской".
Каким же видит способ защиты от этой глобальной ереси Православия Патриарх? Он говорит:
"У нас есть два пути. Один путь очень простой: раз вы не соглашаетесь с проповедью Евангелия, значит, вы еретики или безбожники, с вами не может быть никакого разговора, потому что, общаясь с вами, мы можем потерять свою правду. Известно, и среди нас есть те, кто так говорит. Но есть и другой подход: когда тебе задают вопросы, даже небезобидные, попытаться понять, что движет твоим собеседником — желание воевать или все-таки докопаться до истины. Вместо того чтобы отмахнуться и сказать: «Уйди с моего пути, еретик, безбожник», мы отвечаем на вопросы собеседника со смирением, с упованием на волю Божию, в надежде, что наши слова достигнут цели. Это означает, что мы вступаем в диалог с людьми — не декларируем свое учение, но отвечаем на вопросы, которые нам задают. И ведь так бывает не только тогда, когда мы обращаемся к людям неверующим. Это происходит, когда мы свидетельствуем о Православии перед представителями иных конфессий. Они задают вопросы — что-то им непонятно, с чем-то они не согласны, что-то не соответствует их традиции, и мы отвечаем, мы свидетельствуем о своем опыте, о своей вере. А вопросы и ответы — это и есть диалог".
Диалог, согласно сказанному Патриархом, предполагает не только пассивное ожидание вопросов от еретика или безбожника, но и предельную вежливость, максимально бережное отношение к его предрассудкам:
"...как только вы скажете человеку, что он еретик, вы закрываете всякую возможность общения с ним — он перестает вас слышать и становится вашим врагом, ведь он себя еретиком не считает и воспринимает эти слова как оскорбление. А в результате нет никакого диалога, и христиане замыкаются в своей среде, образуя «гетто», в том числе и мы, призванные нести свет Божий по всему миру. Мы друг друга успокаиваем и утешаем: какие мы правильные, как у нас все хорошо, — а кругом мир погибающий! И не спросит ли Господь с каждого из нас: вы не вступали в диалог с миром? вы не боролись за каждую человеческую душу?".
То есть не надо говорить еретику или безбожнику (в том числе, насколько я понимаю, и тем, кто исповедует обличаемую самим Патриархом "глобальную ересь"), что он еретик или безбожник, чтобы он не воспринял наши слова как оскробление. А объяснять ему, что это не оскорбление, а всего лишь взгляд Церкви на его мнения, нам должно быть то ли лень, то ли... что? Как бороться за каждую человеческую душу, если Церкви нельзя ни обратиться первой к человеку, ни прямо указать на его заблуждения? Надо заметить, что ни отцы VII Вселенского собора, ни Патриарх Мефодий и императрица Феодора с сонмом иерархов, ни святитель Марк Эфесский не боялись потерять свою правду, не уходили от диалога, но и не молчали о своем отношении ко взглядам еретиков. Потому что они знали ответ на другой вопрос: "Зачем бороться за каждую человеческую душу?". Они знали: Церковь учит, что спасение еретика (а тем более безбожника) невозможно. А мы не знаем?! Не оказывается ли, что, пассивно ожидая вопросов и боясь "оскорбить" еретика и безбожника, мы свидетельствуем: нам безразлична посмертная участь заблуждающихся?!
Прот. Всеволод Чаплин в своей реплике относительно данного Слова Патриарха поставил очень верный вопрос:
"Единственно ли истинной является Православная Церковь и могут ли достичь царства Христова нехристиане и неверующие?"(http://pravoslav-pol.livejournal.com/44158.html).
По сути это главный вопрос, ответ на который и может определить наш диалог с еретиками и безбожниками. В Слове Патриарха он даже не поставлен.
И здесь уместно услышать мнение одного пожилого человека, который много сделал для диалога, много сделал для того, чтобы диалог стал максимально комфортным для собеседников. И вот, уже уйдя на покой, он вдруг...
"Папа-эмерит Бенедикт XVI отмечает, что великие миссионеры Католической Церкви всегда настаивали на том, что обращенные ко Христу люди должны прийти в Церковь для спасения своих душ. Но эта вера была потеряна после Второго Ватиканского собора, считает Папа Бенедикт. «Результатом стал глубокий кризис», — сказал отставной Папа Римский. «Почему вы должны пытаться убедить людей принять Христианскую веру, когда они могут быть спасены даже без нее?»" (http://www.bogoslov.ru/text/4874219/index.html).
Без ответа на этот вопрос бессмысленно "бороться за каждую человеческую душу". Какой в этой борьбе смысл, если мы сами не верим в посмертное очуждение еретиков и безбожников? А если верим, то почему об этом молчим, накладывая моратории на слово "ересь" и боясь оскорбить еретика? Почему?
PS Очень много лет назад, когда я работал дворником в Литературном музее и там же читал полуподпольные лекции, одна из участниц развернувшейся после лекции дискуссии о христианстве сказала: "Христианство учит прежде всего вежливости". Тогда это показалось смешным. Мы же не знали, что будет... Да и не очень много лет прошло на самом деле :)
Комментарии