Благословение - православное издательство.

8 февраля 1945 года произошло удивительное событие: из германского плена бежали десять советских военнослужащих… причём не как-нибудь – а на боевом самолёте… и не откуда-нибудь – а из лагеря Пенемюнде, того самого, где испытывали ракеты «Фау».

Руководил группой и пилотировал машину старший лейтенант Михаил Девятаев… (Хотя, его настоящая фамилия – Девятайкин, а случайная подмена произошла ещё в юности… Но – по порядку.

Михаил Девятаев, тринадцатый крестьянский сын, родился в Мордовии – окончил семь классов, а потом Казанский речной техникум (здесь-то его и «перекрестили»). Во время учёбы он ходил в аэроклуб – потому, после призыва в армию попал в Чкаловскую военно-авиационную школу. Войну начал 22 июня 1941-го – а уже 24-го сбил под Минском «Юнкерс», и удостоился ордена Красного Знамени. Вскоре лётчик был ранен, и продолжал службу в тихоходной авиации – однако в мае 1944-г, благодаря Покрышкину, вернулся в истребители…

…К сожалению, продлилось это недолго – уже 13 июля под Львовом Девятаев был подбит, выбросился с парашютом, и попал в плен. Его отправили в лагерь – ровно через месяц, 13 августа, лётчик пытается бежать – его ловят и переводят в зловещий Заксенхаузен. Вероятно, этот лагерь смерти стал бы для Девятаева последней строчкой в биографии – но некий сочувствующий лагерный парикмахер меняет ему нашивку… таким образом «смертник» Девятаев действительно исчезает – и появляется «штрафник» Никитенко…

Под этим именем он вскоре и попадёт на германский остров Узедом – в лагерь Пенемюнде. По словам самого Девятаева, мысль о побеге на самолёте возникла у него практически сразу – однако некоторое время ушло на сбор команды. (Надо сказать, тут старшему лейтенанту сильно повезло – он пытался завербовать доброжелательного с виду немца-зенитчика – тот отказался; перед самым побегом откололся и один из участников группы… так что многие в лагере знали или подозревали о плане – но никто не выдал заговорщиков!)

Итак, 8 февраля десять заключённых оказываются на лётном поле, и начинают присматривать самолёт – насторожившемуся, было, конвоиру они объяснят, что получили задание на какие-то земляные работы – а потом, когда вахтман успокоится, прикончат его заточкой. (Прямо скажем, система безопасности в совершенно секретном Пенемюнде отлажена была не очень… После побега Геринг захочет расстрелять коменданта – но Гитлер, почему-то, приказ отменит).

Лётный персонал был на обеде – и бесстрашной десятке удалось без проблем проникнуть в бомбардировщик «Хейнкель». Проблемы начались потом – сначала выяснилось, что на самолёте нет аккумуляторов (их оперативно нашли где-то поблизости); затем Девятаеву никак не удавалось взлететь! Самолёт пробежался по полосе – но штурвал не желал подниматься! Лётчик развернул машину и погнал её обратно – распугивая выбежавших полюбопытствовать немцев – в процессе нового захода, выяснилось, что руль находится в посадочном режиме; его отжали насильно – и «Хейнкель» взлетел! По воспоминаниям Девятаева, вся операция заняла двадцать одну минуту.

С этого момента нашим и вовсе сопутствовала удача – во всяком случае, посланный на перехват ас Хобих попросту не нашёл (с ним Девятаев встретится в Пенемюнде незадолго до смерти, в 2002-м); другой ас, Даль, возвращался с задания без боеприпасов, и смог только проводить угнанный самолёт тоскливым взором. Зато не подкачали советские зенитчики – при подлёте к линии фронта «Хейнкель» встретят точным огнём; он загорится, и совершит жёсткую посадку. Весь «экипаж» снова окажется в плену…

Некоторые источники утверждают, что Девятаев надолго загремел в лагеря – но всё было иначе… Правда, сам он вспоминал проверку, как «длительную и унизительную» – но именно на этих двухмесячных допросах лётчик укажет точные координаты установок «Фау», и в считанные дни их благополучно разбомбят. Что касается его товарищей, то они все вернутся на фронт – а вот с него, к сожалению, только один…

В сентябре на Пенемюнде будут уже наши, и Девятаева привезут на встречу с полковником Сергеевым (то есть – Королёвым). Впоследствии он демобилизуется – и вернётся к первой профессии; именно капитан Казанского речного порта Михаил Девятаев первым начнёт водить легендарные суда на подводных крыльях: «Ракету» и «Метеор». В 1957 году ему (как говорят, с подачи Королёва) присвоили Героя Советского Союза…

PS: …Не совсем понятно, почему Главный конструктор так промедлил – конечно, мы не знаем, чем они с Девятаевым занимались на острове, но факт остаётся фактом: наша первая ракета – точная копия «Фау». Добавим: угнанный «Хейнкель» был не просто самолётом – на нём находилась секретнейшая радиоаппаратура по сопровождению этих самых «Фау»! К сожалению, Михаил Девятаев так и не рассказал, насколько осознанным был выбор (ведь беглецы поначалу чуть не сели в стоявший неподалёку «Юнкерс»!..) Впрочем, это – совсем другая история.