Благословение - православное издательство.

Поскольку в Российской империи евреи законодательно были ограничены в правах, многие из них участвовали в революционном движении, чтобы изменить сложившуюся ситуацию, и добились в партии немалых успехов. Настолько немалых, что большинство членов Политбюро были евреями и как евреи, опасались великорусского шовинизма, предпочитая продвигать на ответственные посты представителей не славянских национальностей. Но если какой-то талантливый великоросс хотел построить карьеру, наличие супруги из другого народа являлось большим плюсом в глазах соратников по партии. Это считалось явным доказательством его интернационализма и толерантности.

Так как в революции приняли участие не только евреи-мужчины, но и еврейские женщины, многие из них стали женами высокопоставленных большевиков. И, справедливости ради, сделали это задолго до того, как их мужья оказались на вершинах власти, т.е. момент корысти тут исключается полностью. Когда начались политические репрессии, все они последовали судьбе своих вторых половинок.

Вячеслав Молотов, долгое время являвшийся правой рукой вождя во время своей работе в Донецке женился на Полине Жемчужной (Перл Карповская), которая работала в украинском партийном аппарате. Несмотря на то, что у этой пары был всего один ребенок, супруги очень любили друг друга, и советский нарком во время своих поездок всегда возил с собой фотографию семьи. Когда в послевоенную Москву приехала премьер-министр Израиля Голда Меир, Жемчужная долго общалась с ней наедине. Поскольку Сталин уже охладел к еврейскому государству, через некоторое время ее отдали под cyд за «связи с еврейскими националистами». Жемчужную отправили в ссылку, и только после ухода из жизни вождя Берия вернул ее мужу.

Климент Ворошилов, один из ведущих полководцев сталинской эпохи, женился в ссылке за год до Первой мировой, когда являлся еще совсем зеленым большевиком. Его супругой стала Голда (при рождении – Гитля) Горбман, которая ради него приняла православие и взяла новое имя. За это от нее отреклись еврейские родственники. Эта коренная одесситка принадлежала к партии эсеров, но отреклась от них ради своего мужа, который принял ее, зная, что она не могла иметь детей. Ворошиловы затем усыновили ребенка, а затем и взяли к себе детей Михаила Фрунзе. Несмотря на разрыв со своей семьей и запрет на посещение синагоги, эта дама приветствовала создание государства Израиль, т.е. о своих корнях никогда не забывала.

Николай Ежов, нарком внутренних дел и главный организатор сталинских репрессий, вторым браком был женат на Евгении (Гене) Фейнберг, еврейке из Беларуси. Эта любвеобильная барышня заводила романы со многими большевиками и деятелями искусства, включая писателя Исаака Бабеля, полярника Отто Шмидта и начальника армейской разведки Семена Урицкого. Об этом знал и ее муж, и сам Сталин, но Гене все сходило с рук. Тем не менее, в 1938-м году Ежов принял решение разводиться, после чего его супруга попала в больницу. Незадолго до его ареста она ушла из жизни, как считается, из-за того, что перебрала сильнодействующих лекарств.

Николай Щорс, тот самый, о котором написана песня «Шел отряд по берегу, шел издалека…», пал в бою, а вот его жена Фрума Хайкина прожила очень долгую жизнь и в Гражданскую была комиссаром Красной армии. За неумолимость к белым и врагам народа, ее даже прозвали «Хайка-чрезвычайка», поскольку очень многих людей эта еще юная девушка подвергала «справедливому революционному cyдy». После окончания войны трудилась в различных партийных органах и в советской промышленности, была здорова и в меру счастлива. Опубликовала воспоминания о своем не менее героическом муже.

Николай Бухарин, который после ухода Ильича был одним из самых популярных в народе партийных лидеров, вторым браком был женат на еврейке, но эта семья распалась после того, как он попал в опалу. Уже имея проблемы с властью, он женился в третий раз на Анне Лариной (Лурье), которая была младше него на двадцать с лишним лет и являлась дочерью другого именитого большевика. Когда ее муж был репрессирован, ее тоже отправили в ссылку, где она находилась до начала хрущевской реабилитации. В дальнейшем боролась за восстановление честного имени своего супруга, хотя это уже мало кому было нужно в перестроечной России.

Источник