Благословение - православное издательство.

На Афон постоянно прибывает множество русских людей. И люди эти – совершенно особенные, оставившие привычный круг жизни, занятые вдали от Родины духовным деланием, посвятившие себя Христу и Пречистыя Его Матери. В общении с этими людьми, в невольном сравнении их с греками и другими православными народами многое можно прояснить в характере русской религиозности, определить особенности духовных дарований русского человека. Здесь, на Афоне, отчетливей и чище сияют качества русской души, дерзающей о Боге, страдающей о земном отечестве. Отсюда из келий, калив и монастырей афонских Россия, ее судьба видится совсем иначе, чем из Парижа, Рима, Лондона, Нью-Йорка, из суетной нашей Москвы…

Все три, заявленные здесь, темы столь объемны и глубоки, что не будем даже надеяться раскрыть их в рамках данного краткого исследования. Но попытаемся хотя бы коснуться очерченного круга вопросов, который, кстати, лишь по касательной сопрягается с широчайшей областью знаний собственно об Афоне, – знаний, которые являются прерогативой лишь духовидцев и странников, привыкших без труда преодолевать зыбкие границы миров.

Русские монахи на Афоне

Наш соотечественник, впервые прибывший на Афон, как правило, обращает внимание на афонский флаг, который являет собой черного двуглавого орла на золотом поле. Надо сказать, что двуглавый орел на Афоне распространен необычайно. Его в разных модификациях можно встретить на воротах Афонских монастырей и в самих церквах – он есть часть традиционной храмовой символики Святой Горы.

Также именно на Афоне находится самое древнее известное изображение двуглавого орла на европейском континенте. Державная птица вырезана в мраморной плите Ксиропотамского монастыря, основанного еще императрицей Пульхерией в 452 г.

Как известно, двуглавый орел, некогда государственный герб Восточного Рима, стал родовым гербом династии византийских императоров Палеологов, от которых он попал в XV в. к московским князьям. Уже при Иване Васильевиче IV орел превратился в полноправный символ Третьего Рима, что подчеркивало преемство Русью идеи православного царства. Все это довольно хорошо известно из книг, однако только на Афоне начинаешь явственно видеть прямую линию, проведенную от Рима, через Константинополь в Москву.

Афонский монах

Монашеская республика Святой Горы через свои святыни, реликвии и памятники транслирует через века дух православной Римской империи, которую усилиями европейских ученых Нового времени стали называть Византией. На протяжении тысячелетней истории Восточного Рима его граждане византийцами себя не считали, а называли себя ромеями, то есть просто римлянами. Образ православной Римской империи, этой вооруженной крестом сверхдержавы, до сих пор как страшный сон преследует всех врагов христианства, терзает и мучает «просвещенную» западноевропейскую мысль. Отблеск этого образа таинственно присутствует на Афоне, где греческие, сербские, болгарские, русские подвижники еженощно стоят на молитве за весь мир, а святые обители их составляют соцветие, напоминающее о далеком первообразе: «На три угла на семи холмах стоит царственный Новый Рим». Здесь, на Афоне, особенно явственно читаются невидимые послания исчезнувшего тысячелетнего царства. В храмовом полумраке, где, как золотые лабиринты, слабо мерцают очертания хороса, а тихие лампады похожи на восходящие планеты, чувствуешь свою близость к мощной и древней традиции, в которой растворяются и сам дух современности, и собственные национальные особенности. Растворяются, но не до конца…

Послушание русских монахов на Афоне

На Афоне сравнение русских монахов с греческими – болезненная тема. Существует известное на Афоне предание, что некий благочестивый грек сподобился узреть сонм афонских святых вокруг Небесной Царицы. Честной отец был весьма огорчен, увидев, что в самых высоких рядах были русские… Ревность греков к русским традиционно велика. В иные времена с греческой стороны неслись обвинения в том, что, мол, русские заполонили собой Афон. Что за обильным потоком русских иноков и паломников непременно последуют войска, и тогда монашеской республике придет конец, ибо Святая Гора перейдет под скипетр русского царя. Возможно, в греках говорила уязвленная гордость народа, пережившего многие века турецкой оккупации.

Сейчас каждый русский паломник на Афоне может быть уверен в искреннем радушии и гостеприимстве греческих монахов. Однако греко-русское соревнование чувствуется на Афоне и поныне. Дает о себе знать разница во внутреннем, душевном строе двух православных народов. Греческие монахи, как мне показалось, несмотря на внешнюю свою динамичность, более светлы и беспечальны, спокойны и уравновешены. На своих службах они или стремительно двигаются, или напоминают печальных детей, застывших в изящных и статичных положениях. Русские иноки, как правило, имеют более простой вид, но несут во взгляде то, что можно определить как сокрушенное сердце. Не углубленное созерцание, но живое страдание движет ими на путях монашеского подвига.

Прекрасны греки в своей задумчивости, но страсть и дерзновение к Богу русских впечатляют гораздо сильнее. Словно извечная наша русская тяжесть, неповоротливость, немота, неуверенность, мучительная неудовлетворенность собой и миром – словно вся эта сырость духовная летит в топку истово верующей раскаленной души и слышится треск! И за этой русской трескучей болью уже проглядывает радость человека, идущего со Христом на Голгофу, с которой уже виден, уже сияет венец ослепительного Небесного Града.

Россия, даже просвещенная и верующая, очень мало знает о русских святых подвижниках Святой Горы прошлых веков. Обширный пласт знаний о сокровенной истории русского монашества, о подвигах русских святых, процветших на Афоне, ждет систематизации и распространения в России…

Однако и сегодня на Святой горе подвизается множество русских монахов и послушников. Но если раньше, в прошлые века, русских отличала особая склонность к коллективному, общежительному укладу монастырской жизни, то теперь в чести у наших соотечественников скорее пустынножительство – уход в отдаленные кельи, в горные каливы, уединенные исихастирионы. Почему сегодня греки, болгары, сербы выбирают для себя общинный, соборный способ иноческого бытия, а русские, разбившиеся на малые группы, развеяны по всему Афону? Они, приписанные ко греческим или иным обителям, как искры отлетевшие от огромного костра, усыпали собой склоны и впадины Афонской Горы.

Что тут скажешь! Даже русский Свято-Пантелеимонов монастырь, с огромными, по афонским меркам, храмами и жилыми корпусами насчитывает всего 40 человек братии…

Одно из самых сильных впечатлений – посещение Андреевского скита, некогда самой большой русской резиденции на Афоне. Это место среди русских афонитов называется «русской стеной плача». Когда видишь печать запустения и покинутости в этом, некогда мощнейшим центре русского православия, невольно глаза затуманивают слезы. В сегодняшней России так выглядят только разграбленные военные заводы, на которых некогда ковался сверхтехнологичный оборонный потенциал Родины. Черепки, обломки, руины, брошенные корпуса, подломившиеся арки, мусор…

В центре всего этого колоссальный собор апостола Андрея. Изнутри собор восстановлен греками, которым достался брошенный русский скит. Последний русский монах умер здесь в начале 1970-х. С той поры в скиту гуляли только ветры, да любопытные путники порой заглядывали в провалившиеся окна. Масштабы главного храма – поражают. Говорят, что это чуть ли не самая большая церковь на Балканах. Строили сооружение почти 40 лет на деньги частных жертвователей, завершили в 1900-м. Начиная со второй половины XIX в., Андреевский скит стал важнейшим центром русского влияния на Афоне. Ныне святыня находится в ведении Ватопедского монастыря. Главный храм для обосновавшейся здесь крохотной греческой братии явно велик, только на одно отопление храма в зимний период уходит вагон дров.

Среди афонских преданий и мистических историй, рассказанных русскими паломниками, мне запомнилась интерпретация пророчеств афонского старца Иосифа Ватопедского, почившего минувшим летом. Старец незадолго до смерти предупреждал о грозных событиях, надвигающихся на мир. В своих предсказаниях он говорил о новом восхождении России к славе и могуществу. Тогда огромное, ныне пустынное, пространство главного храма Андреевского скита снова будет востребовано и полностью задействовано.

Андрей Фефелов

Источник