Благословение - православное издательство.

Акции

Профилактика коронавируса

«Ближайшие 100 лет будут временами активной «колонизации» киберпространства»

Экс-помощник президента России Владислав Сурков опубликовал свою статью, в которой он рассуждает о неопределенности будущего, о том, что в ближайшие сто лет возможна ядерная война за американское кибер-наследство, а также о том, что «к 2121 году футуристические паттерны государственности дополнят, чтобы впоследствии окончательно вытеснить привычные для нас формы политической организации общества». 

Бывший помощник президента России, а также экс-вице-премьер правительства Владислав Сурков опубликовал свою заметку на сайте«Актуальные комментарии», где порассуждал о будущем мира и парламентаризма.

«Есть понятие «исторический факт». Понятия «футуристический факт» не существует. Считается, что мы «знаем» то, что было. А то, что будет — лишь «выдумываем». Преобладает мнение о надежности прошлого, противопоставленного неопределенности будущего. Поэтому стрессированные личности и расстроенные нации охотнее предаются воспоминаниям, нежели мечтам. Им спокойнее среди теней славных предков. Шумная компания незнакомых и непредсказуемых потомков пугает их. Так, история получает превосходство над футурологией. Превосходство не вполне обоснованное», — написал он в начале заметки.

Продолжая мысль, Сурков отметил, что память о приобретенном опыте влияет на людей не больше, чем предчувствие будущего.

«Дела давно минувших дней описаны зачастую сумбурнее и туманнее, чем миражи и дистопии грядущих эпох. Речи визионеров звучат обычно куда увереннее, чем сообщения археологов. Так что, в среднем прошлое и будущее воздействуют на настоящее более-менее равносильно и равноправно. Обе эти большие галлюцинации сотканы из размытых образов. В них примерно поровну фактов и фикций», — говорится в заметке.

Далее Сурков привел примеры мифов о героях прошлого в подтверждение мысли, что память и предвидение заводят нас в бесконечный туннель взаимных отражений, создавая иллюзию вечности.

«Их симметричность и зеркальность наглядно выражаются в мифах о возвращении богов и героев: Иисус Рождества и Голгофы является христианам из прошлого, Иисус Второго пришествия и Хилиазма — из будущего. Кетцалькоатль, изгнанный народом, которому дал все, обязательно вернется для мести и милости. Король Артур — once and future king — был когда-то и когда-нибудь будет опять. По обе стороны настоящего действуют и Терминатор, и Андрей Сатор...», — написал он.

Потом автор рассуждает о государствах будущего, без домыслов и гаданий, а только с помощью «сухих футуристических фактов».

«Для того, чтобы прогноз получился интересным, ближайшие лет сто можно смело пролистать, так как с ними все достаточно ясно. Они станут временами i-империализма, то есть, активного дележа и «колонизации» киберпространства. В контексте этого генерального процесса произойдет несколько войн (в том числе, кажется, ядерная) за американское наследство. А в его итоге образуется новая система глобального распределения господства и подчинения», — предположил автор, добавив, что модели государственного устройства при этом еще долго существенно не изменятся, так как «политические мутации копятся медленно, и только в конце века реформы и революции породят несколько новых видов государств, которые разовьются и окрепнут к началу следующего столетия».

Сурков предположил, что к 2121 году эти паттерны дополнят для окончательного вытеснения привычных для современного человека форм политической организации общества.

«Наблюдаемый сегодня кризис представительства уже породил дискуссию о целесообразности существования классических институтов народовластия, таких, как парламентаризм. Депутат в качестве средства коммуникации «народа» с «властью народа» выглядит, на взгляд некоторых экспертов, довольно архаично. <…> Зачем, спрашивается, кого-то выбирать и куда-то посылать, оплачивая посланному проезд и обильное питание, сегодня, когда есть Интернет, способный со скоростью света передать ваше мнение кому угодно, минуя упитанных посредников? Не риторический вопрос. На который есть и такой ответ: в общем-то, незачем», — написал он.

Продолжая мысль о будущем политическом устройстве стран, Сурков пишет, что «политическое представительство проваливается по всем направлениям».

«С одной стороны, «народные» представители, по небесспорному, конечно, утверждению критиков западной демократии, превращаются в узурпаторов и манипуляторов, искажая сигналы, подаваемые народом. С другой стороны, и сам народ, посылает все более путаные сигналы, поскольку живых избирателей теснят и перекрикивают банды наглых ботов, фейковых аккаунтов и прочих виртуальных иммигрантов, дополняющих политическую реальность до степени неузнаваемости», — пишет автор, добавляя, что в современном мире «уже существуют технические возможности для того, чтобы граждане могли представлять себя сами, напрямую включаясь в процедуры принятия решений».

Говоря о современном обществе, Сурков пишет, что сейчас электронные алгоритмы распоряжаются инвестициями на финансовых рынках, поэтому вполне вероятно, что люди, доверяя «машинам» свои деньги, в будущем могут доверить им и свои политические убеждения, твердость которых (по мнению автора) «обратно пропорциональна ликвидности».

«Выборы, законотворчество, многие функции исполнительной власти, судебные и арбитражные разбирательства, дебаты и даже протестные акции — все это можно будет делегировать искусственному интеллекту, не покидая вечеринку. Общество перестанет содержать своих дорогих «представителей», что приведет к краху сразу двух грандиозных бюрократий — профессиональных лоялистов и профессиональных же протестников», — пишет он.

Однако Сурков все равно отмечает, что политический класс полностью не исчезнет, так как у любого алгоритма или электронной системы есть владельцы.

«В цифровую эпоху это IT-гиганты, которые поворачиваются передом (дружественным интерфейсом) к народным массам, а задом (гостеприимно распахнутым бэкдором) — к спецслужбам. Цифровики и силовики, таким образом, останутся в игре. Но все же количество рабочих мест в политической индустрии радикально сократится», — рассуждает он.

Сурков обозначает высокотехнологичные и роботизированные цеха, как безлюдное производство, которое возникнет в результате неизбежной (по мнению автора) роботизации политической системы.

«Главной особенностью безлюдной демократии станет резкое снижение роли человеческого фактора в политическом процессе. Вожди и толпы постепенно покинут историческую сцену. А выйдут на нее машины. <…> Человеческое, «слишком человеческое» государство веками развивалось как постоянно расширяющаяся семья (семья-род-народ-нация...), в которой находилось место отцам отечества и его сынам и дочерям, и Родине-матери, и любви, и насилию. Ему на смену придет техногенное государство, в котором иерархия машин и алгоритмов будет преследовать цели, недоступные пониманию обслуживающих ее людей», — пишет он.

Сурков пишет, что такая демократия станет «высшей и финальной формой человеческой государственности в преддверии эры машин».

«Несколько небольших по территории и населению стран смогут нарастить столь мощные кибернетические ресурсы, что окажутся в состоянии контролировать значительную часть пока еще «ничейного» киберпространства и при необходимости парализовать военные и экономические потенциалы самых больших государств», — пишет в заметке Сурков.

Также автор предполагает, что ряд правительств решится на принудительное ограничение потребления под давлением обостряющихся экологических проблем, однако эти правительства испытают на себе силу гнева заматеревшего общества потребления.

«Народы не захотят прозябать в условиях жесткой экономии. Ониомания, давно ставшая едва ли не единственным экзистенциалом обывательского бытия, вдохновит их на активное сопротивление властям, озабоченным экологией . Восстания воинствующих шопоголиков, гедонистов и консьюмеристов потрясут основы социального порядка и вызовут встречные массовые репрессии», — отмечает Сурков.

Позднее он заявляет, что такие виртуальные республики будут показывать пример создания государств без территории.

«Их население составят как цифровые двойники реальных людей, так и абсолютно бестелесные чистопородные боты. Возникнув, возможно, в даркнете как полулегальные налоговые гавани или пиратские маркетплейсы, или просто как игровые пространства, существуя исключительно в Сети, они постепенно обзаведутся стабильной экономикой, системой управления, кибероружием и коллективной гордостью, то есть всей полнотой суверенитета. И превратятся в равноправных участников международных отношений. Гражданин такой виртуальной страны своим «юридическим телом» будет обитать в ее суверенном цифровом облаке, а «физическим», если таковое имеется, на твердой земле «обычного» государства — как иностранец», — написано в заметке.

В завершении своей статьи Сурков задается вопросом, что лучше: прошлое или будущее.

«Лучше ли 2121 год, чем 1984? Светло ли будущее? Прекрасно ли оно? Как посмотреть. Красота ведь в глазах смотрящего. Как и справедливость, и свобода, и много чего еще», — заключает автор.

Источник


Комментарии


Заголовок комментария:
Ваш ник:
Ваш e-mail:
Текст комментария:
Введите текст на картинке
обновить текст
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20